Первый удачный альбом «Аквариума» за черт знает сколько времени
Мистерия звука, 2006
Под традиционно жуткой обложкой скрывается неожиданная и упоительная дичь в диапазоне от тяжелого техно и кельтских джиг до лунатичных романсов и ритуальных инструменталов. Дело даже не в том, хорош этот альбом или дурен (правильный ответ — хорош), а в том, что он совершенно из ряда вон: такое ощущение, что Гребенщикова снова запихали в шкаф из соловьевской «Черной розы» и держали там продолжительное время на неизведанных доселе препаратах. Ощущение, что и говорить, приятное. «Со мной наш боцман Паша, вот кто держит фасон, на нем пиджак от Ямамото, штаны Comme des Garçons» — БГ довел собственные сочинительские привычки до совершеннейшего абсурда, и вышла очень смешная, полубезумная пластинка. Гребенщиков имитирует волжский акцент, ругается матом, грохочет гитарами, уморительно осваивает дилановские интонации в «Голове Альфредо Гарсии» и вдобавок поет песню, начинающуюся со слов «мне снилось, что я ткачиха». В своих же упражнениях на тему восточной религиозности он достиг такой необыкновенной наркотической легкости, что Пелевин в сравнении с ним кажется академичным букой-ортодоксом. Короче говоря, очень сильное впечатление произвела на меня пластинка «Беспечный русский бродяга» — в порядке бреда, конечно, но это не худший из порядков. Ключевые ее темы — это путешествия (Ибица, лондонская Оксфорд-стрит, нью-йоркская МакДугал, Непал, Таганрог, естественно, Кострома etc.) и алкоголь. С последним происходит уже полная клиника, даже Шнуров С.В. не уделял теме пьянства столько внимания. «Во всех дверях стоит бес — демон-алкоголь», «а как проснусь, опять пить, как бы мне не спиться», «лед и пастис, нам не спастись», «все говорят, что пить нельзя, а я говорю, что буду», «худшее похмелье, что было у меня, — когда я восемь суток был трезвый», «когда я выпил все, что было у них меж оконных рам, я сел на первый сабвей в Тируванантапурам» — кажется, что от БГ исходит уже не сияние, а какое-то особое спиртовое свечение. Песня с характерным названием «Мама, я не могу больше пить» так мощна, дородна и хрипата, что решительно неясно, плакать тут или смеяться (я лично смеялся до слез). Само собой, добрым словом на альбоме помянут кокаин, который со времен песни «Бурлак» занимает в понятийной системе «Аквариума» то же место, что и какие-нибудь яшма и оникс в первой половине восьмидесятых. Не обходится и без традиционных хитростей: БГ честно указал в буклете, что песни «Стаканы» и «Беспечный русский бродяга» основаны на кельтских народных мелодиях, однако забыл сообщить, что, например, «Афанасий Никитин Буги (Хождение за три моря-2)» — это «Древнерусская тоска» в чистом виде. Вообще, с Гребенщиковым в последнее время как-то все стало ясно. Его метод — это такой просвещенный и бесстыжий гедонизм. Искусство, будто специально рассчитанное на широкую донскую улыбку Дмитрия Диброва. А больше уж и не знаю на что.
Максим Семеляк, 17 апреля 2006 |
