RedKrasik
Advanced Member | Редактировать | Профиль | Сообщение | Цитировать | Сообщить модератору
И пораженье от победы никто не может отличить
Сегодня утром я лежал в больнице под капельницей и искал себе оправдание. Я хотел, чтобы доктор поставил мне новый тяжелый диагноз, кроме воспаления легких, чтобы небо рухнуло на землю или что-нибудь еще произошло такое, что оправдало мое отсутствие на Октябрьской площади. Мне было стыдно и больно.
Всю неделю я спешил выздороветь, вливал по три капельницы за день, хотел побыстрее погасить воспаление и успеть туда, на площадь. За неделю я не написал ни одного комментария о прошедших в Беларуси выборах. Я считал, что писать и говорить надо только о том, что происходит в центре Минска. Я не хотел ничего писать о Лукашенко, о его бессмысленной и бесперспективной победе на выборах. С ним уже все понятно, и он покатился с ярмарки. Писать надо было только о людях, которые стояли на Октябрьской площади, и еще больше надо было писать о нас, которых там по разным причинам не оказалось. Я молчал, потому что нельзя призывать людей на площадь, если тебя там нет. Я подготовил на утро пятницы пламенный текст, потому что собирался влить последнюю капельницу и бежать на площадь. Не успел! Я не успел провести там ни одной ночи, поэтому мне сейчас стыдно.
Я не состою ни в какой белорусской партии, не занимаюсь политикой, постоянно живу в России и даже не говорю по-белорусски. Кажется, у меня нет поводов ходить на Октябрьскую площадь. Наконец, я много сделал и продолжаю делать для того, чтобы ситуация в Беларуси изменилась. Я признанный борец с белорусским режимом. Но я не провел ни одной ночи с молодыми ребятами, которые мерзли под хищными и сытыми взглядами спецназа, поэтому все мои прошлые заслугу теперь не считаются.
Моя мама провела на площади всю неделю. Моя интеллигентная мама утром бежала туда, чтобы перед работой занести еду, а вечером шла на площадь опять на митинг. Она уже не молодая женщина, моя мама, как вы понимаете. Ей было тяжело мерзнуть там долго, поэтому в девять или десять часов она возвращалась домой, и я должен был занимать ее место. Спасибо тебе, мама, я люблю тебя, ты защищала мою честь и достоинство.
Я мог не писать о себе и не каяться публично. Я мог найти много других слов и примеров. В конце концов, не я собирался стать президентом, и я не звал никого на площадь. Можно много рассуждать о слабости белорусской оппозиции, о забитом народе и т.д. Я уверен, что каждый из нас найдет себе оправдание и не одно, а несколько. Белорусы, как известно, сильны задним умом и все мыслят себя стратегами, видя бой со стороны. Можно было бы сделать вид, что ничего неожиданного не произошло. Мы же все прогнозировали, что Лукашенко удержится на посту, задействовав абсолютно весь свой финансовый, административный и репрессивный ресурс. Но теперь у нас нет права искать оправданий.
Это последняя победа Лукашенко, он выиграл выборы чрезмерной для себя ценой. Нашлось несколько сот или тысяч молодых и не очень молодых белорусов, которые преодолели в себе страх и вышли на площадь. Только эти парни и девушки, которые ночами охраняли свой палаточных городок, герои белорусской весны. Только из-за них Запад давил на белорусский режим. Они стояли не за Милинкевича и не за Козулина. Они стояли даже не за себя, потому что их все равно бы подавили, не сегодня ночью, так в понедельник. Они это понимали, они это знали. Но они стояли за нас с вами, памяркоуных, блин, белорусов. Слишком умных белорусов, которые находят оправдание даже колхозному фашизму. Слишком рассудительных белорусов, которые видят все наперед и не любят понапрасну тратить время и силы. Слишком ловких белорусов, которые потом обязательно приладятся к новой власти, когда их нынешних вождь пиз...ся с коньков на асфальте. Поэтому подумайте, как было им там на площади сегодня ночью, как им сейчас в тюрьме, и пристыдитесь тихонько, как я сейчас перед вами винюсь.
Белорусская революция не закончена. Белорусская революция только начинается. Два года назад Кучма тоже разгонял палаточный лагерь у своей резиденции, год назад разогнали его, он каждый день молится сейчас, что не посадили. Так Кучма был почти ангел по сравнению с Лукашенко. Четыре дня и четыре ночи прямо напротив резиденции президента стояли 35 палаток. Представьте, как бесился и трусил Лукашенко. Он даже на работу не ездил, боялся теракта. Сначала власти надеялись, что люди устанут, и все само утихнет. Не утихло. Потом они подсылали провокаторов, фотографии которых можно посмотреть в Интернете. Не прокатило. Потом натравливали безумных дедушек и бабушек. Вылавливали людей по одному, отбирали еду. Особую благодарность командования заслужит, видимо, тот отважный спецназовец, который украл с площади отскочивший в сторону футбольный мяч! Даже разгоняя палаточный лагерь и арестовывая людей, милиция никого била не на отмашь. Вы думаете, они жалели демонстрантов. Им просто самим было страшно! За свое будущее им было страшно. Мы проиграли сражение, но не проиграли войну. Октябрьская площадь – это Бородинское поле Александра Лукашенко.
Революция духа, о которой мы так долго говорили, в Беларуси произошла. Несколько сот молодых и не очень молодых людей показали всем нам, что значит «быть белорусом, людьми зваться».
Павел ШЕРЕМЕТ
|
