Меня, пропитанного нацистской “школой” в учебных заведениях и в рядах гитлерюгенда, это первое впечатление прямой встречи с коммунистами во плоти поначалу озадачило. Пленные, ежедневно доставляемые сюда в лагерь, будь то поодиночке, или небольшими группами, были совсем не такими, какими я их себе представлял. На самом деле они разнились от остальной массы пленников во внешнем участке лагеря, которые своим видом и поведением мало чем отличались от обычных крестьян востока Европы. Что меня больше всего поражало в политруках и членах компартии, так это присущее им чувство собственного достоинства и признаки образованности. Я никогда, или почти никогда, не видел, чтобы они ныли или жаловались, и никогда ни о чем не просили для себя. Когда подходил час казни, а казни происходили постоянно, они принимали казнь с высоко поднятой головой. Почти все они производили впечатление людей, которым можно безгранично доверять; я был вполне уверен, что повстречайся я с ними в мирных условиях, они вполне могли бы стать моими друзьями. |